Менло прошел мимо него в гостиную и увидел сидящего на диване Паркера с пистолетом в руке. Менло потрясенно глянул в лицо Паркера и действовал без колебаний. Он резко скривил челюсть вправо и сжал зуб с ампулой яда.

Часть четвертая

Глава 1

Там, в доме Кейпора, Менло был слишком возбужден, чтобы все продумать и проверить тела, ведь пистолет двадцать второго калибра не слишком мощное оружие... Надо было проверить, мертвы ли оба упавших.

Паркер очнулся в темноте. Он лежал на спине среди множества осколков. Неведомый огонь жег ему бок. Он пошевелился, и обломки загремели. Память окончательно вернулась к нему.

Они недооценили жирного ублюдка. Предполагали, что тот дождется, когда они покинут дом, а может быть, и того времени, когда покинут город. Но он переиграл их. Достал где-то дурацкий маленький пистолет. И вот исчез с деньгами и с Плакальщиком, а Паркер валялся на осколках разбитых статуэток с горящей раной в боку.

Он перекатился на правый бок, так как болело в левом, поджал под себя колени и стал в темноте шарить вокруг, пока не нащупал подставку. Опершись на нее, медленно, с трудом встал на ноги. Он чувствовал слабость и головокружение. Попытался сделать шаг вперед, что осложнялось валявшимися всюду на ковре осколками статуэток. Он все же смог добраться до стены и, опираясь на нее, прошел до конца комнаты. Потом повернул и уткнулся в книжный шкаф. Теперь он знал, где находится. Продолжая двигаться по стене, он добрался до двери и, найдя выключатель, зажег свет.

В комнате царил страшный разгром. Валялись осколки статуэток и перевернутые подставки. Плакальщик и оба чемодана исчезли. Бок разворочен, рубашка и брюки холодили, прилипая к телу от пропитавшей их крови. Генди валялся растерзанный, как сброшенная со скалы кукла. Состояние его было гораздо хуже, чем Паркера. Судя по залившей его крови и мертвенно-бледному лицу, пуля попала в живот.

Паркер подошел на дрожащих неверных ногах и опустился рядом с Генди на колени. Тот еще дышал. Очень замедленно, еле слышно и неровно. Оба пистолета оказались тут же, на полу, кольт 38-го калибра и “терьер”; Жирный ублюдок очень спешил.

Это хорошо. Если бы он не пожалел времени, то мог бы выполнить работу по-настоящему.

Никогда нельзя недооценивать любителя с хорошо подвешенным языком.

Паркер, подняв “терьер”, встал на ноги и двинулся к двери. Открыв ее, увидел, свет. В дальней стороне холла имелась лестница, располагавшаяся в передней части дома. Не та, по какой они вошли. С лестницы шел свет и доносился глухой шум вечеринки.

Паркер взглянул на часы. Без двадцати двенадцать. Он провалялся без сознания больше трех часов. Кейпор находился дома, и вечеринка была в самом разгаре.

Он обдумал положение. И, приняв решение, сел на полу рядом с дверью. Оставил ее приоткрытой, чтобы услышать окончание вечеринки и заранее знать, если кто-то пойдет наверх. Стал вытаскивать рубашку из брюк, чтобы осмотреть рану, боль снова так усилилась, что он едва не потерял сознание. Его окружила какая-то зеленая темнота. Он уперся спиной в стену и глубоко дышал, пока зеленая темнота не отступила. Потом только осмотрел рану. Пуля пробороздила глубокий след в боковых мышцах прямо над поясом. Весь бок стал серо-бурым, почерневшим и очень чувствительным к прикосновению. Кожа изорвана и пахла запекшейся кровью. Свежая кровь тоже понемногу сочилась из раны. Насколько он мог определить, пуля не проникла во внутренности. Ободрала бок и пролетела дальше. Ему повезло больше, чем Генди.

Все для него закончилось болью в боку. Боль не лишит его возможности действовать, после того как доктор обработает рану.

Он вновь поглядел на часы. Без десяти двенадцать. Вечеринка все еще продолжалась. Справа от себя Паркер слышал прерывистое тяжелое дыхание Генди. Если вечеринка продлится слишком долго, ему не выжить.

Левая рука одеревенела. Пальцы отказывались повиноваться. Он переложил “терьер” в левую руку, чтобы достать сигарету правой. Пистолет упал на ковер. Паркер про себя выругался, но оставил оружие там, где оно упало. Опираясь головой о стену, сидел с сигаретой во рту, прислушивался к звукам вечеринки и неровному дыханию Генди. Ноги вытянул. Руки безвольно висели, касаясь кистями пола. В левом боку и левой руке все онемело, будто кололи иголками. Пальцы левой руки опухли, стали, как сосиски, толстые и ничего не чувствовали.

Секунды сливались в тягостное и тягучее ожидание. Вечность проходила одна за другой. А всего-то минула минута. Паркер прикурил новую сигарету от докуренной. А когда докурил вторую, то зажег еще одну. А потом — еще...

Внизу веселились, как в аду.

Это было его шестое ранение в жизни. И второй раз его оставили, сочтя мертвым. Первый раз пуля была посолидней, но попала в пряжку ремня. Тогда удалось выкарабкаться, лишь на некоторое время потеряв аппетит. В Англии, в 1944 году, военная полиция обнаружила его, когда на грузовике, набитом ворованными покрышками, он проезжал через блок-пост... Были и еще ранения. В итоге он почти так же изрешечен пулями, как Том Микс.

Он попытался поднять левую руку и посмотреть на часы, но рука, онемев, стала неподвижной. Он дотянулся правой рукой, схватил левую за кисть и поднял. Было четверть второго. Секундная стрелка совсем не торопилась. Две другие стрелки, часовая и минутная, не двигались, словно нарисованные.

Те, внизу, были слишком веселыми. Какого черта им не отправиться домой!..

А что, если Кейпор решит показать кому-нибудь свои прекрасные статуэтки?

Паркер скривился, дотянулся правой рукой до “терьера” и положил его на колени. Курил и ждал. “Бычки” он тушил о стену — пепельницы поблизости не имелось.

Генди стал дышать с хрипом. Может быть, в легких у него была кровь. Вряд ли тогда он выживет. И в этом жирному ублюдку повезет.

Внизу становилось все тише. Он снова поднял руку, чтобы посмотреть на часы. Без двадцати два. Ему казалось, что он сидит здесь уже несколько дней. Жжение в боку утихло, и больше не кололо в руку. Все онемело, приглушив пульсирующую боль.

Становилось тише и тише внизу. Он дотянулся до дверной ручки и собрал все силы. Опять подступила зеленая темнота. Он ждал, опираясь на дверь, пока темнота отступит. Сигареты не помогли. Они только прояснили голову.

Он попытался идти. Прошел через дверь к противоположной стене, чтобы опираться на нее правой стороной тела. Он шел медленнее, чем хотелось, но все же добрался до начала лестницы. Опираясь на стену, смотрел сверху на большой холл с паркетным полом. Парадная дверь была открыта. Гости уходили. Кейпор улыбался, кивал на прощанье и говорил всем “до свидания”. Все разговаривали на массе различных языков — по-французски, по-немецки и на каких-то других. Никто не говорил по-английски. Прощание заняло много времени. Очень. Две-три с длинными языками женщины в мехах отняли больше всего времени. Наконец парадная дверь закрылась. В холле остались только Кейпор и дворецкий-телохранитель.

Кейпор что-то сказал. Телохранитель поклонился и ушел. Оба были во фраках, как официанты. Кейпор зевнул, похлопал себя по рту тыльной стороной ладони, и, вынув золотой портсигар, неспешно закурил сигарету. Только после этого он стал подниматься по лестнице. Небольшого роста, изящный, выглядевший как денди, с лицом ястреба и глазами хорька. Руки и лицо были такими серыми, будто их промазали автолом. Он заметил Паркера, когда уже поднялся почти до самого верха, Увидев человека с пистолетом, широко раскрыл рот, не издав ни звука.

— Не делайте ничего необдуманного, — сказал Паркер. — Идите впереди меня в комнату с трофеями.

— В какую комнату?..

— Статуэтки, — пояснил Паркер. По лицу Кейпора внезапно разлилось выражение тревоги и сразу же стерлось с него.

— Что вы здесь делаете?

— Мы побеседуем. В комнате с трофеями.

— Мне позвать на помощь?

— Вам не придется кричать второй раз. Пошевеливайтесь!